Только мы - Страница 79

— Понимаете, так вышло, что сейчас те, кто раньше уходили в скиты, служили родине верой и правдой, не жалея себя, несли на себе наибольшую ношу, стали уходить в неформалы, не найдя себя в других сферах, — неохотно выдавил Патриарх. — Они стали ненужными в мире, где все определялось деньгами, они были немым укором тем, кто хотел только успеха, раздражали самим своим существованием, своей непохожестью на остальных. Ведь такие люди не приемлют корысти и лжи, им нужно служить настоящему делу. А раз такого дела здесь нет, то они просто отстраняются от мира, чувствуя себя в нем лишними. Они неспособны просто жить, ни к чему, кроме собственного успеха, не стремясь — им нужно нечто большее. Не все из таких, правда, становятся неформалами. Кое-кто находит себя в армии, другие занимаются каким-либо искусством, например пишут песни, картины или книги, третьи просто бродят по миру в тайной надежде найти свой путь, но так и не находят. Обычно. А сейчас им открылись все дороги, но, учтите, эти дороги только для них, нас туда не пустят.

Патриарх на мгновение замолчал, тряхнул головой и тоскливо взглянул на полковника:

— Вы, наверное, хотите также знать, чем они так важны для нашего мира. Дело в том, что они обычно лучше, честнее и добрее окружающих, что, впрочем, ясно из уже сказанного, но я повторю. А поэтому плохо приспосабливаются, да и не хотят этого делать. Но самим своим существованием они дают другим пример, не позволяют окончательно оскотиниться. И вот они уходят. Вы представляете во что превратится человечество без них?.. Я — нет…

— Когда массово уходили байкеры, я ощутил, словно из мира вырвали что-то живое… — задумчиво произнес Новицкий. — Возможно, это была реакция того, что Вернадский назвал ноосферой?

— Не уверен… — качнул головой Патриарх. — Церковь, как вы знаете, официально не признает данную теорию.

— Да плевать я хотел на то, что вы признаете или не признаете! — снова взорвался полковник. — Я к вам пришел, чтобы спросить совета! Что делать?!! Это мне скажите! А свои догмы оставьте при себе!

— Я уже говорил, что мы вызвали в столицу лучших священников, — вздохнул Патриарх. — Настоящих. Неформалы, к счастью, уходят не все вместе, а постепенно. Мы хотим попытаться поговорить с ними, попросить не уходить. Должны же они понимать, на что обрекают нас?!

— Думаю, мы их так достали, что им уже все равно… — обреченно махнул рукой Новицкий. — А наше ведомство на них еще и настоящую охоту затеяло. Хорошо хоть никого убить не успели, вовремя спохватились…

— Именно, что вовремя, — с какой-то непонятной интонацией подтвердил патриарх. — Может, и вам стоит попробовать поговорить с уходящими?

— И что мне им сказать? — иронично поинтересовался полковник. — Я не оратор. У ваших монахов будет больше шансов.

— Сомневаюсь. Неформалы если кого и уважают не из своих, то только людей, полностью отдающих себя делу, не рвачей. Бизнесменов на дух не переносят, считают, что именно они своей бесконечной алчностью привели мир к краю пропасти. По крайней мере, так говорили немногие неформалы, с которыми нам удалось пообщаться. Еще до этих событий. К сожалению, мы не восприняли их слова всерьез…

— А вы сами разве не бизнесмены?.. — язвительно спросил Новицкий. — И как это совмещается с заповедями Христовыми? Помните, как Христос поганой метлой выгнал всех менял из Храма Божьего? А вы что делаете?! А потом удивляетесь, что к вам не идут?! Люди же не слепые, они все видят!

— По больному режете… — опустил голову Патриарх. — Думаете, я всего этого не понимаю?.. Понимаю, но опять же ничего поделать не могу. Система сильнее меня! Но сейчас речь уже не об этом — сейчас речь о том, будем мы вообще или нет. Понимаете?!

— Понимаю, — скрипнул зубами полковник. — Теперь уже понимаю. Что ж, благодарю за информацию. Прошу, если у вас получится переговорить с уходящими, сообщить мне обо всем, что они скажут.

— Сообщим, — пообещал Патриарх.

— Всего доброго!

Новицкий вспоминал этот разговор и кривился. Ничего у попов не вышло! Неформалы говорили одно, хоть и по-разному — поздно. Уже все поздно, все предопределено, ничего изменить нельзя. А сказав это, уходили все в тот же золотой туман, будь он проклят.

— Сергей Иванович! — в кабинет вихрем ворвался капитан Краснов. — Сергей Иванович, беда!

— Что еще на наши головы?.. — устало спросил Новицкий.

— Музыканты уходят! — с отчаянием выдохнул капитан.

— Что?! Как?! — вскочил полковник.

Новицкого просто затрясло от этого известия. Да что же это такое?! Да как же можно?! Они что, с ума все посходили?! Неужто не понимают, что творят?! Неужто совсем у них ни сочувствия, ни доброты не осталось?! Уходят! А подумать об остающихся трудно?! Ведь это тоже люди! Обычные, живые люди! Да, пусть в чем-то плохие, но живые! За что с ними так?! Как можно оставить их без защиты?!

— Рассказывай… — глухо произнес полковник, падая в кресло.

— А что тут скажешь?.. — на жестком лице Краснова появилось выражение какой-то затаенной боли. — Началось все вчерашним вечером, на концерте известных металл-групп, когда они решили сыграть одну песню все вместе. Произошло что-то невероятное, струны гитар вдруг засветились призрачным светом. То, что сыграли после этого ребята — это невозможно! Я с трудом достал билет и был на этом концерте, видел все сам. Их музыка выворачивала душу, зал выл и стонал, такого никто еще ни разу не слышал. А затем музыкантов скрыл серебряный — не золотой, а серебряный! — туман! Когда он развеялся, на сцене никого не было…