Только мы - Страница 69

Мартиэль

Папа Римский, как обычно, встретил гостя в смежной с Библиотекой, на самом деле являющейся его кабинетом, небольшой комнате. Халед вежливо поклонился, однако руку понтифику целовать не стал, поскольку не являлся католиком, да и вообще верующим. Переводчики не потребовались, поскольку Папа прекрасно говорил по-английски.

— Прошу вас, мистер Халед, — понтифик протянул руку в сторону двери.

Они прошли в Библиотеку и сели с двух сторон от большого письменного стола. Папа некоторое время молча, оценивающе смотрел на гостя, а затем заговорил:

— Насколько мне известно, вы представляете таких людей, что не дать вам аудиенции я не мог. Однако не представляю, что вам от меня нужно.

— Скорее всего, вы уже догадались о цели моего визита, — едва заметно усмехнулся Халед.

— Предположим. Но прошу вас озвучить.

— Вы знаете, что произошло вчера?

— Разумеется, — помрачнел понтифик. — Но если вы хотите, чтобы я объяснил, то я не смогу — мы еще не до конца понимаем, что происходит.

— Кое-что, наоборот, смогу объяснить вам я, — взгляд координатора стал жестким.

— Вот как?.. — задумчиво посмотрел на него Папа. — Что ж, я с удовольствием вас выслушаю.

— Вы знаете о появлении так называемых ясноглазых детей?

— Знаю. И они вызывают у Церкви сильную озабоченность. Слишком отличаются от обычных детей, более того, убедить их в чем-либо просто невозможно. Мы изучаем данную проблему с самого момента ее возникновения.

— Очень хорошо, — удовлетворенно кивнул Халед, пододвинув к собеседнику тонкую папку. — Но вы, вероятно, не в курсе, что ясноглазые — физиологически не люди. Ознакомьтесь с этими данными.

Папа некоторое время исподлобья смотрел на него, словно решал что-то важное для себя, а затем придвинул папку, открыл и стал внимательно изучать содержащиеся в ней документы.

— Информация точна? — глухо спросил он через пять минут.

— Более чем, — заверил координатор. — Было проведено множество экспериментов и тестов.

— А их становится все больше… — задумчиво констатировал понтифик.

— Как вы поняли, — снова заговорил Халед, — я координатор всех действий, касающихся этой проблемы. В мировом масштабе. Но главное сейчас не сами ясноглазые, а их помощники, ключи и замки́, как они сами себя называют.

— И чем же они опасны? — недоверчиво поинтересовался Папа.

— Чем?.. — осклабился Халед. — А вы помните содрогание мира перед тем, что утворили байкеры?

— Да, — сразу насторожился понтифик. — Вы знаете причину?

— Знаю, — уверенно подтвердил координатор. — В момент, когда ключ и замо́к встречаются, и происходит все это безобразие. Сами они называют данное действие открытием замка.

— Открытием замка?.. — задумчиво переспросил Папа, от его щек медленно отлила кровь.

— Именно, — несколько язвительно ответил Халед. — Вот только мой аналитик предположил, что это нечто иное.

— Что?!

— Срывание печатей. Тех самых семи печатей…

Понтифика словно ударили под дых, его руки затряслись, лицо исказилось и побелело, он отшатнулся и вжался в спинку кресла. Однако спустя несколько минут сумел взять себя в руки и едва слышно произнес:

— Я боялся, что это именно так… Но не хотел верить, до последнего надеялся, что… Было немало грозных знаков и предсказаний, но мы боялись верить…

— Каких знаков?! — едва не подпрыгнул Халед.

— У нас, да и не только у нас, в других конфессиях тоже, есть несколько по-настоящему святых вещей, — печально начал понтифик. — Недавно православный патриарх сообщил мне, что чудотворная икона плачет кровавыми слезами… Ее на всякий случай обследовали от и до. И никто не сумел объяснить откуда на ней берутся капли крови! Плащаница, бережно хранимая нами, распалась в пыль. Копье, которым был заколот Христос, за сутки превратилось в труху. Примерно то же произошло почти со всеми святыми вещами…

— Проклятье! — выдохнул координатор. — Только этого не хватало! Но ладно. Я хотел спросить ваше мнение, Ваше Святейшество, об исходе байкеров. Вы знаете, что они уезжали в черные туманные воронки в небе по какому-то странному светящемуся пути. Что это может быть?

— Пока не знаю, — покачал головой Папа. — Но есть одно страшное предположение. Вы не замечали еще чего-нибудь выбивающегося из ряда вон? Не исчезали ли неизвестно куда необычные люди?..

— Не думаю, что это так важно в свете происходящего, — небрежно пожал плечами Халед, — но мой русский коллега полковник Новицкий сегодня сообщил, что исчезают разные неформалы — ролевики, барды, уличные художники и прочая мелкая шваль. Причем, они уходят в золотой туман и растворяются в нем. Попытки последовать за ними не увенчались успехом. Преследующих выбрасывало обратно, что сопровождалось сильным ментальным ударом. Большинство после этого пришлось лечить от нервного стресса и…

Он не успел договорить, с изумлением уставившись на лицо понтифика — оно просто почернело, в глазах появился неприкрытый ужас, губы задрожали.

— Что с вами, Ваше Святейшество?..

— Только не это… — с болью в голосе простонал тот. — Господи, смилуйся над нами, грешными… — Прости нас… Не надо так страшно… Господи…

Он принялся раскачиваться со стороны в сторону, схватившись руками за голову.

— Ваше Святейшество, да что происходит?! — потребовал объяснений Халед. — Что вас так напугало?!

— Что?.. — поднял на него наполненный отчаянием взгляд понтифик. — А то, что вы рассказали. Видимо, вы не понимаете, что это значит…