Только мы - Страница 31

Значит, дошло уже до этого? Люди-люди, что же вы творите?.. Как же вы можете быть настолько слепыми и глухими?.. Сами закрываете себе глаза и затыкаете уши, лишь бы не видеть и не слышать. Глупцы! Боже, какие глупцы! Жестокие и недалекие. А Он спросит, за все спросит…

— Пожалуй, закрытая школа на данный момент — лучшее решение, — негромко сказал рав после минутного молчания. — Я согласен стать ее директором, но у меня есть несколько условий.

— Каких? — насторожился Натан.

— Во-первых, весь преподавательский состав моей йешивы переходит в эту школу вместе со мной. Во-вторых, никаких явных проверок — можете же все сделать тихо и незаметно? — и дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — И последнее: американцы не должны знать, где расположена школа. Этим шлемазлам я не доверяю, они на все способны.

— Договорились, — с явным облегчением улыбнулся контрразведчик. — Завтра с утра придут автобусы для перевозки детей. Родителей каждого мы предупредим.

— Тогда буду прощаться, — тяжело поднялся на ноги старый рав. — Всего доброго, Натан.

— До свидания. Куда вас отвезти?

— В йешиву.

— Я сообщу водителю.

Поднимаясь по лестнице к дверям йешивы, рав Шломо тихо бормотал себе под нос:

— Святой Боже, какие идиоты… Безумцы…

Как же они могут не понимать, что эти дети величайшая надежда и их несчастного народа, и всего мира. Как?! Однако не понимают, считают угрозой, как и все, выбивающееся из ряда вон. Слепцы! И глупцы! Однако ничего поделать пока нельзя, власть в их руках, а значит, придется вертеться, как змея в пустыне, соблюдая величайшую осторожность, чтобы не дать им погубить детей. Впрочем, есть еще американцы…

От последней мысли старика бросило в холодный пот. Ведь американцы способны даже устроить теракт, списав его на арабов — с них станется, человеческого в них почти нет, одна подлость и жадность. Да и с теми же арабами не все ясно, нужно бы выяснить, как они относятся к ясноглазым. Вот только как?

Самого рава ясноглазые поразили до глубины души с первого знакомства, когда внезапно изменился хулиганистый мальчишка Игаль, а вслед за ним его друзья Моше и Дорон. До того они вечно выдумывали всякие шалости, а если их ловили, то строили из себя пай-мальчиков и ни в чем никогда не сознавались. Шломо постепенно пробивался к их душам, зная, что со временем озорники подрастут и возьмутся за ум — не они первые и, дай Бог, не они последние. Однако после изменения рав увидел перед собой не обычных детей, а нечто неописуемое. Поначалу он подумал, что дети внезапно по какой-то причине стали вундеркиндами. Но вскоре понял, что все намного сложнее. И больше.

Ясноглазые поразили старика своим парадоксальным мышлением, они разбирали Тору на уровне опытных каббалистов, если не глубже. Мало того, они вскоре знали больше, чем он сам, как это ни поразительно — ведь Шломо изучал Тору почти всю свою жизнь, а ему недавно исполнилось семьдесят. Дети забирались в такие дебри, что он с трудом понимал, о чем они говорят. Их неожиданные вопросы поражали и заставляли задумываться о вещах, о которых он никогда не задумывался, считая их самими собой разумеющимися. Для рава это стало откровением. От работы с ясноглазыми он получал не сравнимое ни с чем удовольствие. И постепенно начал понимать, что они — это будущее. Точнее, надежда на лучшее будущее для всего народа.

Войдя в библиотеку, Шломо улыбнулся — Игаль, Дорон и Моше, как обычно, читали толстые старые книги. О, они уже до Рамбама добрались. Интересно будет послушать мнение детей о его теориях. Впрочем, сейчас не до того. Старик подошел к Игалю и дотронулся до его плеча. Тот поднял ясный взгляд и улыбнулся. Затем посмотрел на друзей, они молча наклонили головы. И в тот же момент все остальные ученики начали покидать библиотеку. Вскоре они остались вчетвером.

— Мы уже все знаем, рав Шломо, — негромко сказал Дорон. — Не надо бояться, все идет, как должно.

— Они хотят вас убить! — старик прижал руки к груди. — Они вас боятся!

— Мы знаем, — снова улыбнулся мальчик. — Но они боятся всего, что им непонятно. И прежде всего они боятся самих себя. Только убить нас не так просто, как им кажется. Убьют одних, появятся другие.

— Тем более, что первый замок открыт, — добавил Моше.

— Первый замок?.. — удивился рав. — Что это?

— Ты сам вскоре поймешь. — Глаза Игаля смотрели ему как будто в самую душу.

— Хорошо, — не стал спорить Шломо, зная уже, что это бесполезно. Ясноглазые говорили только то, что считали нужным, и когда считали нужным. — Но вас же так мало…

— Ты ошибаешься, — заверил Дорон. — Мы есть везде. И в Америке, и в России, и в Саудовской Аравии, и во многих других странах.

— Так вот почему американцы забеспокоились?.. — ахнул старик. — А я-то думал…

— Именно поэтому, — подтвердил Моше. — Нескольких из нас они все же убили, причем подло и тайно. А над Джеком в своей лаборатории ставят бесчеловечные эксперименты. Недавно отрубили ему руку, чтобы проверить уровень регенерации. Мы знаем, что с ним делают, но ничем пока помочь не можем…

В голове рава словно счеты защелкали, сказанное детьми как-то сразу встало на свое место.

— Значит, нужно открыть второй замок? — глухо спросил он, сам не осознавая, что и почему спрашивает.

— Ты начинаешь понимать, — ясноглазые переглянулись. — Всего замков шесть, и ты ключ для одного из них. Чтобы помочь Джеку, нужно открыть, как минимум, третий, тогда тот, кто сможет, придет к нему. Без этого он обречен. А третий зависит от тебя.