Только мы - Страница 21

Всей душой старый шаман потянулся к небу, прося указать ему путь. Одно из двенадцати лиц внезапно резко увеличилось, словно прыгнуло навстречу, а бестелесный голос сказал:

— Вы должны встретиться. Найди его и помоги.

Шаман пристально вгляделся в того, кого ему показали. Усталый белый человек средних лет с тоскливым взглядом не менее усталых глаз. Одет в обычный для белых костюм, который почему-то кажется на нем чужеродным, словно ему привычна совсем другая одежда. Внезапно костюм сменился потертыми кожаными штанами и безрукавкой, на голове возникла повязка, чем-то похожая на повязку самого шамана — и таким незнакомец выглядел органично и правильно. Почему-то старик ощутил к этому белому чувство, которое раньше испытывал только по отношению к рано погибшему сыну. Желание защитить. Странно, но факт. Значит, помочь ему? Найти и помочь? Такого прямого указания духи никогда еще ему не давали. А это значит только одно — все остальное больше не имеет значения.

Затем Белое Перо увидел еще одно лицо — пожилого чернокожего мужчины, с трудом ковыляющего с палочкой по захламленной, грязной улочке какого-то города. После него появился азиат, стоящий с какой-то дымящейся палочкой в странного вида храме. Каким-то подсознательным чувством старик понял, что видет перед собой шамана иного народа, причем — великого шамана. Последним он увидел белого лысого громилу с заплетенной в длинную косу бородой, с тоской смотрящего на стол, где стояла бутылка с чем-то мутным. И каждый из увиденных занимал свое место в огромной мозаике переплетающихся образов, вырисовывая непонятную, но дающую надежду картину.

До шамана дошло, что несмотря на свой гнев, Великий Дух все же дал людям последний шанс. И не воспользоваться им — означает погубить все. Нужно сложить увиденную мозаику, любой ценой. Вот только как ее сложить? Он боялся снова спрашивать у неба, оно и так ему слишком много открыло. Однако небо услышало безмолвный вопрос, и Белое Перо осознал, что двенадцать человек являют собой шесть пар — и каждый должен встретиться именно со своей парой, чтобы занять нужное место в мозаике.

Пересохшими губами Белое Перо выдохнул слова выхода из ритуала и обессиленно упал на колени — сил не осталось вовсе.

— Благодарю вас, духи… — заставил себя прошептать он. — Благодарю тебя небо…

Затем ничком рухнул на камни и потерял сознание. Сверху на него ласково смотрела огромная белая луна.

Утром Белое Перо вернулся в селение, перерыл свой вигвам, нашел полученные очень давно, еще в молодости, водительские права, собрался и впервые за последние сорок лет покинул резервацию, ничего не сказав недоумевающим соплеменникам.

* * *

Ты растекся по мыслям набивших оскомину книг,

И однажды меж строк по глазам полыхнули зарницы.

Словно сталью, прошило Вселенной, скрутившейся в крик, -

То из сердца прорезались крылья неистовой птицы.

Мартиэль

С трудом, со стонами поднявшись на четвертый этаж, Томас остановился передохнуть, чуть не плача от боли. Колено, казалось, разрывалось на части. Удивительно, впрочем, что он вообще способен хоть как-то ходить — врачи обещали, что без операции он окажется прикованным к постели гораздо раньше. А где взять денег на эту чертову операцию?.. Благо, что в свое время откладывал в пенсионную кассу, теперь может скромно существовать, не умирая от голода.

Отвалившись от стены, Томас достал ключ и вошел в свою крохотную, нищую квартирку. Впрочем, много ли одинокому старику нужно? Ему хватает. Район, жалко, уж больно неблагополучный, молодежные банды хозяйничают в нем совершенно безнаказанно, полицейские сюда предпочитают не соваться. Но снять жилье в другом ему не по средствам. Хорошо хоть хромого старика почти не трогают — и даже за это приходится ежемесячно отдавать треть скудной пенсии. Сосед вон не захотел — бейсбольными битами насмерть забили.

Налив себе чаю, Томас со стоном облегчения опустился в ободранное, продавленное кресло, которое можно было назвать креслом только с очень большой натяжкой. Но главное, что сидеть удобно, остальное неважно. Он пододвинул к себе свое единственное сокровище — огромную старую книгу по ритуальной магии, изданную, по словам букиниста, в конце девятнадцатого века. Наверное, ее можно было бы продать и выручить неплохие деньги, но Томасу это даже в голову не приходило, ведь книга — его единственная отрада в беспросветной жизни. Он очень любил разгадывать ребусы из книги, составлять формулы и вырисовывать сложные схемы, хотя в магию никогда не верил. Бывшему учителю физики просто было интересно. Он не раз задавал себе вопрос: «Почему?». И не находил ответа. Чушь же! Однако интерес не пропадал.

Раскрыв книгу на сто восемнадцатой странице, Томас взял со столика альбом, в котором третий день аккуратно вычерчивал сложнейшую схему взаимодействия стихиальных сил. Пока он ходил в магазинчик на углу за продуктами, в голову пришла интересная, даже парадоксальная идея связать между собой огонь и воду в единое целое. Даже с точки зрения магии полный бред, в книге говорилось об этом прямым текстом. Но почему бы не попробовать? Все равно же все это чисто умозрительно.

Снова на всякий случай просмотрев символику, старый чернокожий человек улыбнулся, почесал в затылке, а затем взял тонкую кисточку, обмакнул ее в краску и начал решительно рисовать знаки стихий, совмещая их по всем векторам. Закончив, Томас критическим взглядом окинул схему — получилось на удивление стройно и красиво, показалось даже, что линии засветились призрачным светом, хотя этого, конечно, не могло быть.